УЧЕНИЕ О
ТРИГЛАВЕ
Дмитрий Логинов
“То, что
теперь называется христианской религией, существовало у древних и было присуще
человеческому роду от самого начала веков до пришествия Христа, с которого
времени истинная вера, уже существовавшая, стала называться христианство.”
Св.
Августин Блаженный
“Древнейшее Учение придет в мир.” Это
сказала Ванга, болгарская ясновидящая, известная всему миру. Сказала незадолго
до своей смерти. И потому откровение это воспринимается как итог жизненного
пути пророка.
Это Учение, говорила Ванга, “покроет собой
всю Землю как белый снег”. Но прежде прочего подвенечный наряд ляжет на страны
Севера. (Стоянова К. “Истината за Ванга”. София, Български писател, 1996.)
Самое имя Ванги сделалось нарицательным.
Предсказанное ей всегда исполнялось. И продолжают исполняться теперь, когда ее
уже нет.
Сбывается даже и казавшееся нелепостью.
Однажды Ванга предрекла: “Курск потонет”. Тогда никто не принял это всерьез:
географическое расположение города Курск не такое, чтобы ему угрожали воды.
Смысл предсказания стал ясен лишь когда трагедия совершилась.
Это пример исполнения мрачного
пророчества. Что же, пророк от Бога не выбирает. Он только гонец Судьбы –
доставляет грамоты будущего, какие вручены свыше. Ванге случалось доставлять и
радостные, и страшные грамоты.
Сама же она, свидетельствуют знавшие ее
близко, излучала обыкновенно нерушимую спокойную радость. Возможно, потому что
ее главное пророчество – о воскрешении Золотого Века. О возвращении древнего
Учения. Какой бы ни была грозной череда бед – она кончатся. Истина, красота и
чистота Учения древних исцелят Землю.
Заметим важное обстоятельство. Болгарская
прорицательница была человек православной христианской веры. И чистой
праведной жизни. По преставлении Ванги друзьями ее был принесен обет: возвести
часовню во имя св. Ванги, небесной покровительницы умершей.
О возрождении какого Учения православный
мог предрекать с радостью, с упованием? Только о воскрешении такого, которое
придет не разрушить, но исполнить (Матф. 5:17).
О возвращении Северного учения говорил и
иной пророк. Тот, чье имя тоже сделалось нарицательным, еще за века до Ванги.
Нострадамус. Вот что писал Мишель Нострадамус королю Франции Генриху
Счастливому. “Севернее 48 градуса будут почитать Религию Древних. Сила единения
и согласия будет столь непобедимой и мощной, что Запад, Юг и Восток
содрогнутся. Эти северяне равны по своей природе и лишь вера их рознила.”
Что же она такое, эта Религия, прошлая и
грядущая, о которой говорили пророки? О воскрешении какого Учения идет речь? Из
сказанного выше можно уяснить:
во-первых, это Учение не противоречит
христианскому православию;
во-вторых, оно представляет нечто изначальное
родовое для коренных северных народов.
Что именно это есть? Какое из
богомировоззрений Планеты удовлетворяет этим критериям?
Очевидно, что одно только. Наидревнейшее
богомировоззрение. По крайней мере, наиболее древнее из хоть сколько-нибудь
известных теперь. А именно, которое известно на русской земле, хотя уже лишь
немногим, как ИСКОННЫЙ ТРИГЛАВ.
Северная Традиция сохраняет предание о его
истоке. Его, Исконный Триглав, русы (светлые) восприняли от арктов (небесных).
От легендарного народа затонувшей Арктиды – северного полярного континента,
который больше известен под именем Гиперборея, потому что скудные о нем
сведения, доступные большинству современников, пришли в основном из античных
греческих источников.
Подробно о
цивилизации арктов рассказывает наша с друзьями книга “Гиперборейская вера
русов” – М.: “Фаир-Пресс”. К настоящему времени она издавалась уже четырежды: в
1999, 2000, 2001, 2002 гг., в том числе с дополнениями.
Как именно и когда свершилась передача
Учения? Об этом говорят русские легенды, сохранившиеся до сего времени. Важные
сведения содержат некоторые дощечки Влесовой Книги. Но более всего говорит об
этом Предание – Русская Северная Традиция. Ее сердцевину, ее понятийное ядро,
как раз и составляет Исконный Триглав.
Это естественное свойство живой Традиции.
Она сама запечатлевает свою историю, хранит Предание о себе. Естественным
образом происходит непрерывная передача от учителя ученику: как, что и когда
происходило с Учением на Земле.
Предание говорит: передача Учения русам от
арктов произошла около двадцати тысячелетий назад на берегах Белого моря.
Влесова книга повествует о великом исходе наших древнейших предков,
произошедшем “две тьмы” (20 тысячелетий) назад под водительством князя Яра
(Ярия, Ария). Исход свершился, свидетельствует Книга, “с Белого Острова”,
“через Белое море”, “в край Русский”.
Некоторых
изумит эта древность. С чьей-то отнюдь не легкой руки повелось считать,
будто бы нам полторы, ну, от силы, две тысячи лет всего. Так якобы утверждает
официальная историческая наука. К тому же скажут: и подлинность Влесовой Книги
этой наукой не установлена.
Но данная
точка зрения устарела. Русская история насчитывает десятки тысячелетий, это
научный факт, он обстоятельно доказывается в работах доктора исторических наук
Юрия Петухова. Правда, в настоящее время у него больше противников, чем
сторонников. Однако дело не в этом. Констатируем: ничего современная
официальная наука единогласно не утверждает относительно продолжительности
нашей истории. Наука спорит. Как это она и делает всегда в случае
отсутствия террора со стороны власти… Наука спорит, а Традиция знает. На
то и цепь непрерывной непосредственной передачи от учителя ученику. На то и
даны человеку от Бога и ум, и сердце, чтобы самостоятельно оценить
достоверность переданного.
И также
совершенно никаких оснований утверждать, что подлинность Влесовой Книги до сих
пор не доказана. Напротив, теперь все меньше серьезных исследователей
сомневаются в ее подлинности. Перечень исчерпывающих доказательств занял бы
здесь слишком много места. Тем более, что такой обзор можно найти в книгах
Александра Асова. Традиция могла бы только добавить, что те дощечки, которые
оказались в архиве Сулакадзева – это лишь один из списков с оригинала много
более древнего.
В чем суть Учения? Что есть Исконный
Триглав?
На это невозможен ответ в немногих словах.
Краткий ответ породил бы представление лишь весьма приблизительное.
Исконный Триглав есть учение, прежде всего,
богословское.
Богословие занимается тайнами –
предмет его постигаем лишь путем озарений.
Обычного повествования о таком предмете,
пусть даже и развернутого, недостаточно, чтобы озарение сделалось вероятным.
Необходимы системные занятия ученика и учителя. Причем построение таких занятий
отличается от чисто академического.
Учить почти всему есть искусство. Но более
всего это справедливо в отношении обучения Традиции.
Мне повезло: я встретил в этом смысле очень
искусного мастера. Имя его Тихон Арконов. Это человек, от которого я узнавал
Традицию.
Лучшим ответом на вопрос о сути Учения
будет попытка воспроизвести как можно более точно занятия наши с Тихоном.
Попробую передать его слова близко к
действительному их звучанию.
Приведу некоторые наши беседы по поводу
сказанного учителем.
Постараюсь воссоздать обстановку встреч,
потому что именно обстановка делает сознание восприимчивым к постижению
богословской тайны – к тому, что нет возможности передать лишь словами.
Прочитав краткую молитву, усаживались мы
при свечах, под иконами.
Учитель говорил медленно, речитативом, чуть
нараспев иногда. Наигрывал при этом тихо на гуслях, время от времени. Всегда
очень простую мелодию. Я только молчал и слушал. Именно таков был порядок первой
части занятия – самое Слово.
Затем обыкновенно поднимались мы со своих
мест, и принимали последовательно ряд канонических телесных положений. Позднее
мне довелось узнать: каждое из них соотносится с определенной из древних рун. И
в целом получается начертание символа умной зоркости.
Потом переходили ко второй части. То
есть к беседе на Слово. Теперь уже я мог спрашивать, что хотел, а
учитель мне отвечал.
Сначала у меня вызывал недоумение такой
строй занятий. К чему речитатив, гусли? Зачем нужна статическая гимнастика в
перерыве? Разве нельзя сказать просто, по-человечески, кратко самую суть?
Потом пришло понимание, что именно и только
так оно и есть кратко. Иначе – то есть если бы обыкновенным языком и в
обычном состоянии сознания – учителю пришлось бы диктовать мне целые тома
лекций... и все равно бы ускользало самое главное!
Ведь “просто по-человечески” не вместить превышающее
обыденность человеческого ума.
Древние знали толк, положив передавать не
только самое Ведение, но и канон передачи. Я обнаружил вот что:
сказанное речитативом, под гусли – все оно глубоко вошло в память ума и сердца.
Теперь, когда, получив благословение учителя, решился записать это – почти не
встретил трудностей вспоминания.
Читатель может сказать: допустим, это
работает; но я-то ведь не слышу гуслей, не вижу пламени свечи – что может мне
дать только текст?
Действительно, полноты постижения, глубины,
которая открывается в непосредственном общении ученика и учителя, один только
текст не даст.
Но все же в какой-то степени можно к тому
приблизиться.
Подходит любая мелодичная музыка спокойного
и постоянного ритма, без перепадов громкости. Свечи приобрести не проблема.
Или, по крайней мере, хотя бы добросовестно вообразить эту обстановку,
проникнуться соответствующим образом восприятия. Без воли к этому настрою
действительно нет никакого смысла приступать к тексту. Но если не полениться
взять в руку этот ключ, то, возможно, дверка откроется.
Итак,
Слово о Великом Триглаве
В Начале Дух был един – учила первоисточная
вера арктов. Не разделялся на внутреннее и внешнее. Не воспринимал одну часть
Себя как “я”, другую же как не-“я”, как окружающий мир.
Конечно, внутреннее и внешнее могли
существовать и в Начале. Начало ведь суть Свобода – и может все.
Но внутреннее и внешнее не были необходимы
в Начале. И не были разделены жестко. Они соотносились в Духе примерно так же,
как соотносятся в сознании память, что хранит образы, уже построенные
воображением, – и воображение, что создает новые на основе тех, которые
хранит память.
И Дух сотворял миры. Различным образом
сочетая внутреннее и внешнее. Как если бы давая перевес то памяти, то
воображению.
Однако не преступая при том предела.
А именно: не позволяя Себе забыть, что
разделение на внутреннее и внешнее лишь условно, не абсолютно.
Конечно, пребывая в Начале, Дух мог
позволить Себе и забвение. Как мог Он Себе позволить, вообще, все.
Но этой частной свободой кончилась бы
Свобода.
И так случилось однажды. Решил Он испытать
и эту роковую свободу среди всех прочих. И разделился в Себе на внутреннее и
внешнее.
То есть, Дух перестал сознавать их как
части Себя, единого. И тем утратил ведение о Себе, как Он есть.
И начал воспринимать Себя лишь как часть
Себя. Как себя. Как некое “я”. Как душу.
Другую же часть Себя начал воспринимать Он
как не-себя. Как не-“я”. Как окружающий мир.
И так Он осуществил свободу отказа от
полноты Свободы. Не будь среди Его свобод бесконечных и свободы такой – тогда
бы и полноты не было.
И Дух, отказавшись от полноты Свободы,
сделался только духом.
Но вот: отказом от полноты Свободы полнота
не только что не иссякла, но утвердилась. А значит, утвердился и Дух.
Итак, произошло Первое Разделение. Вот оно:
– И пребывает как прежде Дух вечно в Своей
Свободе. То есть, пребывает в Начале. И Эти Трое Едины: Начало, Свобода, Дух.
– Но также дух пребывает вне полноты
Свободы...
Чему подобно Первое Разделение?
Это – как если бы человек уснул, и грезится
ему некий мир. И будто он идет по дороге, и словно бы знать не может, что за
поворотом ее. И он встречает иных людей, и говорит с ними. И будто бы не может
ведать заранее, что ответят. И действия существ его сна способны привести
человека в радость или же страх. Но вот он просыпается и осознал, что все, что
видел как разделенное, – все это было лишь единым течением его духа.
Вот этому подобно Первое Разделение.
Но бодрствование и сон духа сменяют одно
другое, для Духа же все – сейчас.
И порождает Первое Разделение многие
разделения.
Как ствол порождает ветви. Как разделение
зеркала на две части рождает умножение отражений.
Приходит множественность.
А с нею пришла и смерть.
Как то, что разделяет одно и его иное. И
как одно, которое разделяет многих.
Поддерживая тем самым соблазн считать,
будто бы они и вправду есть таковы.
Живущие знают сон и узнают
смерть.
Умершие узнают смерть как
смерть сна.
Умершие до прихода смерти не узрят
смерти.
Итак, каковы же бодрствование и сон Духа?
Вот бодрствование Духа. Дух осознает Себя
Духом. Единое видит Себя Единым. И это Истина. И она одна.
Единое же, полагающее Себя разделенным, это
дух только. И это только греза, сон Духа. И множество великое этих снов,
блужданий, самопрельщений.
Но полагать Единое различенным есть лишь
Двенадцать способов. А сочетаниям их – двенадцать на двенадцать, да еще на
двенадцать, да еще... – нет числа.
ЧЕМУ ПОДОБНО НИСХОЖДЕНИЕ СПАСА В МИР?
ОНО ПОДОБНО ТОМУ, КАК ЕСЛИ БЫ ВО СНЕ
ПРЕБЫВАЮЩИЙ, ПРОДОЛЖАЯ СПАТЬ, ВДРУГ ОСОЗНАЛ СЕБЯ СПЯЩИМ.
Питается всякий сон желанием спать. Предел
же сего желания – сон без всякого сновидения.
Но: без всякого сновидения – угасают
желания. Угасает воля. И в том числе воля спать.
Поэтому ведь даже и камень жив. И ничего
нет мертвого под луной. Ни даже малой песчинки.
Ибо во всяком сне теплится желание
пробудиться.
Его предел – пробуждение.
Воля пробудиться и воля спать сплетаются
меж собой.
Это переплетение воль – порождает сонное виденье.
То дух тоскует по осознанию полноты Себя,
Духа.
Но, будучи во сне, он всего лишь дух и не
знает Себя.
И потому не решается выйти за рамки сна.
А вместо того все перебирает, одно за
другим, Двенадцать основных сновидений.
Испытывает различные роды всякого из них.
Ищет, в каком не станет тоски.
Ищет – и не находит.
И перебирает вновь, круг за кругом.
Двенадцать повестей сна
сменяют одна другую
строго закономерно –
подобно тому как движутся времена года.
Итак, Первое Разделение совершилось. Единый
Дух спит. И видит себя во сне меньшим, чем вправду есть – просто духом.
И это лишь часть Его – то, что Он видит во
сне как себя.
Иная часть Его же, Единого, видится Им во
сне как окружающий мир.
И есть граница между миром и духом – тело.
И есть граница между телом и духом –
душа...
И потому говорят о спасении души.
Но кто будет спасать свою душу ради нее
самой – погубит ее.
Спасение души есть величайшее из богатств,
какое только может обрести человек. Но есть большее, нежели спасение души –
Сам Спаситель.
Этим оканчивается Слово Тихона о Великом
Триглаве. Я постарался воспроизвести его наиболее точно. Конечно, письменная
передача это все же совсем не то, чем на слух, когда улавливаешь и ритм, и
голосом расставляемые акценты. Я попытался хотя бы отчасти восполнить эти
утраты, начиная, где требуется, определенные слова с прописной буквы. А также
чаще, чем это нужно при записи обыкновенного текста, употребляя красную строку
и разделяя фрагменты пустыми строками. Конечно, эти особенности представления
данного текста неслучайны. Надеюсь, они помогут лучшему усвоению его смысла,
который вообще так трудно вместить в слова. Ведь здесь приоткрывается тайна о
Божественном Триединстве – сокровеннейшая всех тайн.
Конечно, многое из того, что хотел передать
учитель, я понял до конца лишь задним числом. Чему способствовали дальнейшие
занятия и беседа, которая составила вторую часть данного.
Беседа на Слово о Великом Триглаве
Дмитрий: – Интересное выражение существует
в речи: “забыться сном”... То есть, засыпая, человек забывает свое “я” и
свой мир, и начинает жить как бы “малым “я”” в “малом мире”.
Тихон: – Да. Понимаю, что ты хочешь
сказать. Уподобление правомерно. Так точно (только на более высоком уровне) Дух
как бы забывается сном и начинает жить не Единым, а будто “я” в мире. Об этом и
говорит учение арктов.
– Мы, русы, напрямую наследовали арктам?
– Да.
– А почему же тогда ведизм, русский, не
сохранил какие-нибудь следы этой идеи арктов?
– Потому что он сохранил идею, всю целиком
– зачем ему сохранять следы?
– Да как же он сохранил?
– А вот так. Мы вот сейчас с тобою – о чем
беседуем?
– Но ведь во всех известных источниках...
– А кругу внешнему мало о чем известно.
– Но хоть какие-нибудь намеки-то должны
были...
– Намеков много. Но кто не желает видеть – их
не заметит.
– А например?
– Хотя бы... малая сварга. Слыхал о
таком понятии?
– Нет, но что-то наподобие вспоминается... Малое
сварожье.
– А это как кому нравится. Главное – что
выражает понятие?
– Не припомню.
– Так называлась русами внутренность
мирового яйца. А под мировым яйцом разумелся мир вообще, вселенная, все,
что есть. Вернее – все, что доступно хотя бы в принципе нашему восприятию. Все,
что воспринимается обычным состоянием сознания как все, что есть. Ты
чувствуешь разницу?
– Да. В культурах более поздних приняты
понятия мир, космос, вселенная. А выражение древнего русского ведизма
подчеркивает, что “все” это есть еще далеко не Все. Лишь внутреннее
яйца, лишь малая сварга. То есть предполагалось еще и существование
некой Великой сварги?
– Конечно. Великая сварга есть находящееся вне
мирового яйца. Причем внутри мирового яйца, как учит русский ведизм, постоянно
борются два противоположных начала, а вне – этой борьбы нет.
– Белобог и Чернобог?
– Да.
– А что они есть такое? Добро и зло?
– Скоре они: свет и тьма, день и ночь, “я”
и мир... И вот еще чему ведизм русский учит. Исварог, Бог Всевышний, Отец –
обитает в сварге Великой. А в малой сварге, внутри мирового яйца – Сын Его,
Божич, Сварожич... Слышал о таком?
– Да, приходилось где-то прочесть. Но,
поскольку не понимал, о чем это говорится, не очень и заинтересовало. И почти
позабылось...
– Ну, а теперь-то как... чувствуешь, о чем
тут?
– После твоего Слова как не почувствовать.
Не случайно, выходит, и до сего времени – пасхальные яйца, да писанки... да и –
подобны по звучанию слова “сон” и “сын”?
– Конечно же не случайно. Без огласовки,
под титлами, слова “сон” и “сын” вообще пишутся одинаково “снъ”.
ГДИ ИИСЕ ХРТЕ, СНЕ БЖИЙ, ПОМИЛУЙ МЯ
– Ну вот... Как ты теперь рассудишь?
Имеются ли... “следы”?
– Имеются. Теперь вижу. Вот только почему
предки не могли выражаться более определенно? Все бы им в символах...
– Мне было определенно передано. Так в
точности, как я передал тебе. Это уже потом ты стал спрашивать об источниках,
известных и кругу внешнему. А внешний круг – до конца понимать не хочет. Таков
уж выбор его, вольным воля... Поэтому оно всегда будет (внутри мирового
яйца, разумеется) – подразделение на круг внутренний и круг внешний. О том и
Сам Спаситель сказал, что одним дано ведать тайны, а другим, внешним, все
подается в притчах.
– Ты говорил, Тихон, что на письме, если
без огласовки, не возможно отличить СЫН БОЖИЙ и СОН БОЖИЙ.
СНЪ БЖИЙ
– Да, это знак.
– Какой?
– Что просветление Сна наступает Сыном.
Ведь Им же познается Отец. Я есмь Путь... никто не приходит к Отцу иначе,
как только через Меня. (От Иоанна, 14: 6.) Сын есть Свет. Суд же состоит
в том, что Свет пришел в мир. (От Иоанна, 3: 19.) Сын есть просветление
этого мира, этого Сна. Как бы осознанное сновидение. А если сновидение
делается осознанным, то это путь к Пробуждению. То есть путь к Отцу. “Если вы
осознали, что спите, и это вам снится сон, – то вы свободны проснуться”.
– Но... все-таки... Как же ВСЕ ЭТО – сон,
если мои все чувства человеческие говорят мне, что это явь?!
– Да это явь... человеческая. А именно явь
человеческая и есть Сон Божий. “Свет человеков есть тьма.” Приход же Сына
подобен осознанию спящим: ВСЕ ЭТО – сон. Как сказано о Нем И свет во тьме
светит, и тьма не объяла его (От Иоанна, 1: 5).
– Древние сказки-притчи, русские и других
северных народов, – прибавил, помолчав, Тихон, – повествуют о спящих. Не
только те, канва которых широко известна благодаря Пушкину: Спящая Красавица,
спящая отсеченная голова великана-богатыря... О том же говорят и былины. Притчи
про богатырский сон. Спал богатырь тридцать лет и три года, и вот очнулся. И
понял, какая у него сила. И осознал, что он ведь есть богатырь.
На том окончилась первая наша встреча.
Конечно, в результате у меня появилось новых вопросов больше, чем решилось
имевшихся. И тем не менее я немедленно, вот сразу уже тогда ощутил в себе некую
перемену. Я стал спокойнее и увереннее. По-видимому, это сработало
предчувствие: знание, которое я начал усваивать, есть такое, которое в итоге
способно разрешить все сомнения ума и души.
Дмитрий
Логинов
loginov_box@mail.ru
Ярослав Астахов
ТЕРЕМ
...И зашли в этот темный
терем,
Где картин бесконечный
ряд,
Где любому свой срок
отмерен,
И чудовищ глаза горят.
И наскучив небесной
лаской,
Пожелав, чтоб угар –
сильней,
Сочинили слепую сказку
И навеки застыли в ней.
И срослись за спиною
двери.
И ко ставню присох
засов.
И покрылся травою терем
–
Меж Ирийских пропал
холмов...
И обжили сей терем
темный,
Где небесная кроха –
пир.
И прозвали его огромный
Непонятный бескрайний
мир.
26.7.2001
